– Только вот, что писать? – достаю ручку из той же кобуры, где обычно прячу ежедневник. – Если повторить, то снова лбом в руль уткнусь. Ну, дату на день позже, на всякий случай. Это понятно. А время? А событие? Будем отталкиваться от события. Что я могу делать через двадцать лет?

Что ежедневно делает любой относительно здоровый человек приблизительно в одно и то же время?

– Это только в кино супергерои в туалет не ходят, – кидаю кривую усмешку, и пишу не самое лицеприятное действие в своей жизни, но, надо признать, абсолютно необходимое для нормального жизненного цикла каждого из нас. Время я выбрал приблизительно на глазок, в противном случае, буду перебирать каждый час. – Ну, поехали!

ШМЯК

Глава 3

Возраст: 50 лет

Место: неизвестно

Мы приходим в этот мир наблюдать. Наблюдать за собой, чтобы соответствовать окружающей обстановке. Наблюдать за окружающей обстановкой, бдительно присматривая себе положительный результат в любом деле. Наблюдать за своим делом, опасаясь нежелательного вмешательства сторонних людей. Наблюдать за людьми, на всякий случай перенимая чужую модель поведения, чтобы нас лучше понимали, одновременно с этим, пытаясь сохранить самобытность собственного «Я». Этот процесс занимает массивную часть нашего существования. Умение наблюдать продиктовано самой эволюцией – когда-то человеку пришлось подолгу смотреть на природу и учиться анализировать, дабы не стать жертвой хищника, голода или стихийных бедствий. Наблюдение способствовало запоминанию и анализу собственных воспоминаний, чтобы в итоге оперировать ими в собственном сознании, воспроизводя целые карты местностей и путей, последовательность погодных явлений и то, что за ними следовало.

Тогда-то человек и понял – он видит не только дерево, но и то, что за деревом может кто-то прятаться. Достаточно было просто взглянуть и проанализировать, будто посмотреть «дальше» или «сквозь» препятствие, когда остальной животный мир видел только ствол и крону, но никак не опасность для жизни. Примерно тогда у нас появилась одна из самых выдающихся способностей, возвышая homo erectus до homo sapiens, ставя человеческий род на ступеньку выше. Наблюдение спасало наших предков от неминуемой гибели и множество раз обеспечивало им успех на охоте.

Дальше умение только развивалось.

Наблюдение за собой в купе с памятью и развитием языковой речи влезло в общество, культуру и науку. Мы идентифицируем себя через наблюдения внутреннего и внешнего самоощущения. Зеркала, фотографии, следы, образы – сложная система задач, работающая с помощью одного кинутого взгляда. Посмотрел вокруг, посмотрел «в себя» и «Ба-бац!» – понятно, что происходит, что при этом делать, и как себя дальше вести. Но чем сильнее умение, тем крепче нужно его контролировать. Ожидания не совпали с тем, что мы видим? А верно ли то, что мы видим? Как просто обмануться, когда наблюдение за долгие века превратилось в сложнейшую цепочку, и стоит одному звену выпасть или быть чуть слабее, чем обычно, как тут же вся система идёт прахом. Злая шутка эволюционного преимущества пустила корни в современное человеческое сознание.

– Злая шутка, шутка злая, зловещая шуточка, шуточная злость, злой шут… – истерично воспроизводил я, привыкая к тому мужику, что смотрел на меня с обратной стороны зеркала.

После удачного ШМЯКа я оказался в общей уборной, чистота и ухоженность которой просто кричала о том, что это вам ни какой-нибудь вокзал, а респектабельное место, и порядок здесь достоин операционной стерильности. Подойдя к зеркалу, мои ноги чуть не подкосились от внезапной шоковой терапии, внезапно трахнувшей меня по башке моим же отражением. Как оказалось, прыжок на дистанцию в двадцать лет потребовал от себя не дюжей сноровки, чтобы можно было суметь совладать с сюрпризом собственного зрения.

– Да-а, старичок, – тяжело прокряхтел я просевшим голосом. – Ну и запустил же ты себя. Ну запустил…

Совсем седой, с уставшим морщинистым лицом без привычного румянца, немного потерял роста и спортивный размах плеч. Пытаюсь выпрямить спину, и тут же получаю ударный прострел в поясницу. Ясно, значит рост у меня крадёт мерно подкрадывающийся радикулит, да и руки с ногами неприятно ноют, напоминая о бурной физической молодости, которая не прошла «даром» для тела. Если за годом год постепенное угасание организма проходит незаметно, то оказавшись в этом возрасте сразу и резко, возникает чувство, будто электрический стул любезно распахивал свои объятья для пары сеансов, навсегда оставляя отпечаток на здоровье с автографом: «С наихудшими пожеланиями».

Да уж, в таком виде уже как раньше не побегаешь.

Но раз в восемьдесят шесть мне удавалось укладывать "демонов" одной левой, значит и сейчас мне нечего опасаться – в случае чего мышечная память сделает своё дело лучше меня.

– Ну всё, хватит, – говорю я поседевшему себе. – Пора.

Выхожу из туалета в полной готовности разведывать новые территории и тут же впадаю в ступор – передо мной длинный коридор со множеством дверей, а куда по нему направиться, понятия не имею. Мало того, мне неизвестны такие элементарные, на первый взгляд, вещи, как страна, в которую я попал, что я тут делаю, и каков мой статус на этот момент. Вдруг я здесь "персона нон-грата" и главная задача поскорее выбраться отсюда. Документы? Вот же срань хроноса, при мне нет ни бумажника, ни паспорта, то есть как социальная единица я беззащитен, словно облезлый котёнок. Главное, что ежедневник в кобуре всегда готов к новой строчке с событием. На случай непредвиденных обстоятельств надо держать ремешок расстёгнутым.

Ну что, о мой «внутренний голос», пять лет назад через тридцать шесть лет ты мне укажешь, в какую сторону нужно завернуть в своём же особняке. Так что давай, просыпайся и помогай, тебе не впервой…

Тишина.

Как я к себе не прислушивался, но месиво из глубинной памяти и интуиции предательски затаилось в немом молчании. С минуту постояв столбом, я понял, что фокус не удался. Прекрасно понимая, что не стоит испытывать терпение времени, поворачиваю направо. В конце концов, этот коридор не вечен, и я куда-нибудь да и выйду. Только лозунга не хватает: «Наше дело правое!».

– Месье Александр! – слышу я за своей спиной, когда уже успел набрать довольно приличную скорость. – Месье Александр, вы куда? Наши партнёры ожидают вас в переговорной…

Зараза!

Поворачиваюсь к девушке, которая окликнула меня на чистейшем французском языке и впечатываюсь взглядом в ослепительную улыбку, натянутую на миловидное личико. Обладательница очаровательного овала имеет в придачу ухоженные волосы ярко пшеничного цвета и настоящую барбиподобную фигуру. Я что, клонирую их, что ли? Или у меня с возрастом развился фетиш на моделе-подобных секретарш?

– А вдруг, это тоже моя дочь,